Старейший житель Борца
Александр Иванович Шалаев из Борца говорит,
что за свои 80 лет,
а именно столько исполняется ему 2 декабря, прожил все 180. Столько за это время пришлось пережить, повидать, сделать, построить…
Трудовой путь
В какой бы должности А.И. Шалаев ни трудился, как и многие представители того поколения, работе он отдавался полностью. К тому же являлся председателем товарищеского суда, председателем профкома, секретарем партийной организации, депутатом сельсовета. Испытать себя довелось в разных сферах. В 1958 году был шофером в райпотребсоюзе, помощником завскладом. В это время поступил в Пензенский торгово-кооперативный техникум заочно. Сейчас Александр Иванович не без сожаления говорит о том, что на третьем курсе оставил учебу, согласившись на должность товароведа.
– Работа эта была трудная и опасная, – вспоминает А.И. Шалаев. – За товаром ездил в Пензу, Кузнецк, Петровск. Асфальта тогда не было, грунтовка. Машины буксовали, и ночевать приходилось прямо на дороге – с товаром. Что случись, ты за каждую пуговицу отвечаешь. Так что когда Николай Макарович Сидоров, председатель межколхозной строительной организации, предложил мне пойти к нему шофером, я согласился. Зимой в столярке окна, двери делали, а летом – за баранкой.
– Колхозы и совхозы развивались, – продолжает мой собеседник. – Поля давали хороший урожай, увеличивалось поголовье КРС, свиней, овец, телят. Нужны были животноводческие помещения, зернохранилища, а строителей-руководителей три человека: Василий Варламов, Анатолий Кузнецов и Дзебисов, вот только не вспомню его имени. И так, в 1965 году, я попал в Ульяновск, где до двух часов учил теорию, а после двух – проходил практику на строительстве Ленинского мемориального центра. Эта практика дала мне все. Проработав почти семь лет мастером-строителем, я был переведен на должность инженера производственно-технического отдела ПМК. А ПМК возглавлял Николай Иванович Барышев, и он предложил мне должность главного инженера. Но не уговорил, да и высшего образования у меня все-таки не было. Потом Барышева заменил Костин Игорь Петрович. При нем я вынужден был уволиться из ПМК по семейным обстоятельствам.
В то время у героя повествования было двое маленьких детей – Слава и Женя, а супруга, Лидия Андреевна, работала медсестрой в ЦРБ – сутки через двое. Дома оставалась больная мать-старушка. Александру Ивановичу хотелось быть поближе к семье, и он устроился в РСУ №1 в Борце.
– После того, как не стало Кузьмы Федоровича Дыненкова, под началом которого я работал с 76-го по 81-й год, мне пришлось почти год быть начальником РСУ. Оставаться на этой должности я не хотел, и нашел себе на замену Петра Ивановича Игонина, с ним мы были коллегами до 1990 года. А потом началась перестройка. Все закрыли, и я до выхода на пенсию, до 1993 года, снова был принят в ПМК прорабом.
Оглядываясь назад, Александр Иванович вспоминает, какие колоссальные объемы работ были выполнены при его непосредственном участии.
– Отстроили весь юг района, – говорит собеседник. – Свинарники, телятники, овощехранилища, коровники, а также комбикормовый завод в Козловке, Дом культуры в Огаревке. В нем на Новый, 1992 год, уже была зажжена праздничная елка. А сколько жилых домов построено! Кроме этого изготавливали еще и комплекты домов в деревообрабатывающем цехе – не только для Лопатина, их вывозили и в другие районы. Поставляли по два дома в месяц.
Дети без детства
О строительстве домов А.И. Шалаев рассказывает с особым трепетом. Может быть, потому, что на себе испытал не только голод и нужду, но и отсутствие собственного жилья. Родители Александра Ивановича жили в Камешкирском районе. Глава семьи – интеллигентный, добрый человек – учитель. В 1939 году он был призван в Красную Армию, прошел войну с финнами, а вскоре началась Великая Отечественная. Она и отняла навсегда кормильца и опору семьи – в 1944 году, участвуя в Ясско-Кишиневской операции, Иван Шалаев погиб.
– Мать осталась с тремя детками, старшим из которых был я, а сестренки совсем маленькие, – продолжает воспоминания Александр Иванович. – Тогда мы жили в Бегучах Камешкирского района, где ни близких, ни родных не было. Мать работать не могла – как с тремя малыми детьми-то? Тогда сестра матери Татьяна и брат Степан собрали нас всех и привезли к себе в Борец, разместили у Татьяны. У нее своих пятеро детей, и еще нас четверо с мамой. Все богатство в доме – русская печка, голландка и деревянная койка. Ели, что получали с огорода и от коровы. Хворост на зиму заготавливали с берегов Узы.
С добром и благодарностью вспоминает Александр Иванович Лопатинскую школу, учителей, дававших прочные знания, учивших жизни.
– А самыми любимыми предметами у меня были математика, география, черчение и рисование, – улыбается он. – Владимир Антонович Заикин всегда ставил мне оценку «отлично» за портреты Пушкина, Сталина, которые я рисовал по памяти.
Кстати, талант художника, данный Александру Ивановичу природой, нашел применение и в быту. В его доме необыкновенным орнаментом украшены потолок, дверь, а в комнате видное место занимает великолепная картина «Три богатыря».
– Ее, честно признаюсь, не по памяти рисовал, – уточняет собеседник и, сложив указательные и большие пальцы рук в квадрат: – Вот с такой переписывал.
И кто знает, если бы не тяжелый быт и работа с ранних лет, возможно, талант художника получил бы и более широкое развитие. Но надо было на что-то жить.
– С 15 лет на лобогрейке (жатвенная машина) с дядей Петей Тарасовым косили ржаные поля, – говорит Александр Иванович, – потом был штурвальным на комбайне СК-4 у комбайнера Степана Ивановича Одерова. А три года до армии работал на «кирпичном заводе».
Кирпичный завод
Как поясняет А.И. Шалаев, так тогда называли кирпичный цех Бузовлевского райпромкомбината в Лопатине. Располагался он в овраге, что между улицами Садовая и Делегатская.
– В этом же овраге брали глину и возили ее на тачках в «круг», – рассказывает Александр Иванович. – Так называлась яма метров пять в диаметре. С утра часа два Паленов Михаил верхом на лошади мял по кругу эту глину. Потом мы возили ее на стол, где женщины формовали кирпич. Самая быстрая формовщица среди подруг была Клавдия Паленова, бегала, как спортсменка. Кирпич носили в сарай, а когда он высыхал – грузили в печь. Все это было там же, в овраге. Мы, а обжигальщиками кирпича вместе со мной были Григорий Дунькин и Петр Урусов, сажали 41 тысячу кирпича-сырца в печь и сутки сушили на малом огне. Два дня – на среднем и три дня – на большом огне. Температура была такая высокая, что песок плавился и тек, как вода. Это было хорошо видно, если заглянуть в дымоходное отверстие. А у нас подошвы на обуви отклеивались. Чтобы не повредить легкие, мы закрывали нос и лицо мокрыми полотенцами, оставляли одни глаза. Жуть, да и только… Весь этот процесс занимал 10 дней. Потом верх печи открывали, чтобы температура уходила, снимали песок, и три – четыре дня кирпич остывал. В то время в цехе работали до 20 человек. Сейчас из них остались, пожалуй, только четверо: Клавдия Паленова, Михаил Захаркин, его супруга Рая, с которой он, кстати, и познакомился в цехе, и я.
Так, за месяц этот небольшой коллектив производил по 82 тысячи штук кирпича. Продукция лопатинского цеха пользовалась высоким спросом не только в нашем районе, но и в Петровском, Камешкирском. Единственное, что вызывает сожаление у героя повествования, это то, что три года такой тяжелой работы в общий трудовой стаж не вошли. Что-то было не в порядке с документами.
«В стране чудес»
Как отдых на курорте, о котором скромный сельский труженик, конечно, никогда и не мечтал, вспоминает А.И. Шалаев период армейской службы.
– С армией мне повезло, как никому, – улыбается Александр Иванович. – Меня призвали в октябре 1953 года. Служить довелось в стране чудес – на западе: Украина, Молдавия. Военная часть инженерных войск Одесского военного округа, второй отдельный понтонный полк на реке Днестр у города Бендеры. А первый понтонный полк был на Дальнем Востоке на реке Амур. После прохождения курса молодого бойца я попал в учебную роту, где пришлось активно участвовать в выпусках стенгазеты. А потом меня назначили писарем. Писари батальонов дежурили в штабе полка у телефона, принимали телефонограммы. В мои обязанности также входило не только выполнение приказов командира батальона, но и всех офицеров и командиров. Я готовил начальнику штаба полка сведения о батальоне: сколько солдат в строю, в отпуске, в санчасти, кто поедет в увольнение, сколько курящих и некурящих. Курящим тогда выдавали сигареты «Памир», а некурящим – сахар «Рафинад».
Это время до сих пор у меня в памяти. Черное море, по которому ходили на пароходе… Одесса, Симферополь, Севастополь, Ялта, Анапа, Сочи… Сейчас даже с трудом в это верится. А сама Молдавия – цветущий сад: шелковица, виноград, грецкий орех, яблоки десятка сортов, вишня. Ешь – не хочу… И так три года. В октябре 1936-го ждал дембеля, но Венгерский мятеж задержал нас на два месяца. Домой вернулся только под Новый год.
Царица
в белом халате
В воспоминаниях о молодости ярким пятном стало знакомство с будущей супругой. Оно состоялось благодаря травме, полученной на строительстве в Николаевке.
– Захожу в медпункт, а там – царица небесная в белом халате! – с восхищением говорит Александр Иванович. – Она на меня и не смотрела, а я с нее глаз не сводил. И про боль забыл.
– Настойчивый оказался, – продолжает Лидия Андреевна. – Рана на руке уже зажила, а он все ходит и ходит на перевязку.
Долго добивался Александр своей царицы, и все же та покорилась. До сих пор идут они по жизни рука об руку.
– Безмерное спасибо всем врачам нашей больницы, которые в трудные моменты оказывали мне необходимую помощь и, конечно, моему домашнему доктору – моей жене, которая рядом со мной всегда.
А вас, уважаемый Александр Иванович, с юбилеем! И пусть еще на долгие годы хватит здоровья и сил, чтобы достойно нести звание, данное односельчанами: «Старейший житель Борца».
Ирина ЯНУС
